про 2х09
Фуллер со своим оригинальным видением братской любви

Это очень интимная серия. Вы используете так много крупных планов с Уиллом и Ганнибалом, просто чтобы уловить их микро-выражения или едва заметный кивок Мадса Миккельсена в самом конце. Какую роль, по-твоему, играет интимность в этой истории?

Брайан Фуллер: Эта серия началась с идеи "давайте расскажем историю об оборотне", потому что Уилл Грэм чувствует, что превращается в зверя Ганнибала, и мы хотели провести аналогию с Уиллом в лице другого пациента Ганнибала Лектера. Для этого персонажа путь был гораздо яснее, чем путь Уилла для него самого. Когда по-настоящему открываешься и позволяешь глубочайшей, самой тёмной части себя всплыть наружу, это требует подобного уровня близости. Я думаю, это началось еще в восьмой серии, когда Ганнибал произнес Уиллу речь из Томаса Харриса про "я никогда не могу предугадать твои поступки". Они очень близки, однако это не сексуализировано. В эти моменты близость кажется братской. В ней есть невероятная, интеллектуально интимная духовная связь, и, вместе с этим комфортом, физическая близость, которая не обязательно сексуальна, но очень похожа на то, как взаимодействуют близкие братья.
Эти братские отношения между Уиллом и Ганнибалом, физическая близость между ними, по-настоящему началась в конце восьмой серии и гармонично продолжилась в этой серии, потому что в этом и заключается арка. В последних шести сериях сезона Уилл и Ганнибал сближаются всё больше и больше, потому что именно это случается, когда ты видишь такую большую часть себя в другом человеке, что ты не боишься оказаться слишком близко, потому что уже чувствуешь, что связан с ним. Для этого мы и хотели начать прокладывать дорогу в этой серии. Кроме того, мы хотели показать разницу между тем, как Ганнибал взаимодействует с Рэндаллом Тиром, как он подталкивает Рэндалла Тира, и как это сопоставляется с по-настоящему интимной связью с Уиллом Грэмом. Два разных вида сближения: один более стимулирующий и равный, другой - взгляд свысока на того, кому еще очень многому надо научиться.
Вдобавок это что-то вроде треугольника между Ганнибалом и двумя его пациентами, и есть ощущение, что они Лорды Ситхов. Может существовать только один мастер и один ученик. Ганнибал, натравливая Рэндалла на Уилла, знал, чем всё закончится, но также хотел продолжить стимулировать часть личности Уилла, поднимающуюся на поверхность. Стоит ему добиться того, чтобы Уилл привык убивать, он должен продолжать поливать этот цветочек водой убийств, чтобы он продолжал расти [смеется]

A.V. Club, April 26, 2014

Naka-choko
upd.: совсем забыла, что не закончила с этой серией. добавила еще немного цитат.

только села смотреть “Naka-choko” с комментариями Брайана и Каролин, и стало хорошо с первых же минут))

[сцена с омовением рук]
Брайан: Говоря о людях, которые не играют самих себя, Мадс и Хью - диаметральные противоположности своих героев.
Каролин: Да!
Брайан: Касательно одной из деталей эволюции отношений Ганнибала и Уилла Грэма, а именно "ганнигрэма" (это слияние имён персонажей, которых фаннибалы в интернете хотят видеть в отношениях), осознанно или неосознанно, в основном - осознанно, мы ввели маленькие моменты тонкой интимности между этими двумя персонажами. Идея, что Ганнибал играет роль медсестры для Уилла, очищает его раны в воде и держит его руки, бинтуя их... с одной стороны, здесь присутствует некий эротизм, но с другой - есть в этом что-то от Христа, омывающего ноги своих апостолов. Так что в этих отношениях присутствуют и эротизм, и религиозный символизм, я всё время нахожу в них новые грани.
Каролин: Интересно, что я читала все эти серии, и я читала строки, которыми ты описывал то, что происходит сейчас на экране, и я этого не поняла. Пока не увидела.
Брайан: [смеётся] Интимность держания за руки?
Каролин: Интимность и присутствующую между ними нежность. И потом, как они практически уничтожают друг друга, а после возвращаются к этой нежности! Ты создал такие интересные отношения!
Брайан: Думаю, львиная доля работы была сделана Хью и Мадсом, всегда интересно сравнить это со сценарием, они сделали огромный вклад в создание многослойности этих отношений, в них куча нюансов, и они находят удивительные способы показать новые этапы их развития.
Каролин: Они великолепные актёры.

Брайан: Мне нравится, что в его [Винченцо Натали] манере съемки есть элегантный эротизм, всё эти кадры с Уиллом и... [на экране появляется модифицированный Рэндалл] мы называем этого персонажа Рэндалл Tooth Tiger, потому что его звали Рэндалл Тир...Отчасти на эту сцену нас вдохновило желание заставить Уилла говорить с другой версией себя самого. Это его преступление, дело его рук, он изуродовал этого человека и выставил напоказ, поэтому он начинает узнавать себя немного лучше и, кроме того, ему вполне комфортно с этой новой версией себя - убийцей.
Каролин: Так и есть.
Брайан: Мы много говорили о "Донни Дарко", когда обсуждали эти сцены, что Рэндал будет по сути Кроликом Фрэнком из "Донни Дарко", мы хотели подобной сюрреалистичности происходящего, и раз мы находимся внутри разума Уилла, можно этим воспользоваться.
[Уилл произносит "this is my design" в сцене с Рэндаллом]
Брайан: Вот тут мы и начали по-настоящему терять Уилла Грэма. Самое смешное в этой сцене - это выражение лица Джека, всё, что делает Лоуренс, потому что он просто смотрит на Мадса и Хью с выражением "Вы оба - ненормальные".

[Уилл говорит с Фредди]
Брайан: А вот и Лара Джин. Мне нравится, что она привносит в персонаж Фредди Лаундс... несмотря на то, что она отвратительна и груба, в ней есть что-то располагающее.
Каролин: Да. Иногда она даже проявляет мягкость.
Брайан: Особенно с Эбигейл.
Каролин: Именно.
Брайан: Она построила довольно близкие отношения с этой девушкой и мне нравится, что когда она говорит с Уиллом в этой сцене, больше всего её волнует справедливость по отношению к Эбигейл.
Каролин: Да. И это делает её человеком, иначе она просто была бы странной психопаткой.

Брайан: Когда зрители в последний раз видели персонажа Мейсона Вёрджера, его играл Гэри Олдман, скрытый под тоннами грима. Тут мы видим его очень привлекательным и одетым, как сутенёр [смеётся] с этим белым меховым воротником на великолепном пальто. Мы совершенно осознанно хотели приблизить его стиль к стилю Ганнибала настолько, насколько это было возможно, не копируя его буквально.
Каролин: А почему?
Брайан: Потому что они психопаты, частично похожие друг на друга, - они оба манипуляторы, обоим интересно, как люди себя ведут, если довести их до крайности, однако, Мейсон Вёрджер больше похож на настоящего психопата, в то время как Ганнибал Лектер - полностью выдуманный персонаж
Каролин: Ганнибал Лектер испытывает эмоции, а он - нет.
Брайан: Да, именно. В этом их большое отличие.

Брайан: Ооо, вот и он - терменвокс.
Каролин: Мы так боялись, что эта сцена не получится! Потому что... как можно сделать терменвокс сексуальным?
Брайан: Для этого в сцене с терменвоксом нужна Каролин Даверна вместе с Мадсом Миккельсеном.
Каролин: [смеётся] Мы с Мадсом были такие: "Как вообще эта сцена может получиться нормально?". Но потом... думаю, то, как они сняли это, добавило чувственности. Работа с этим инструментом очень технична, это совсем не то же самое, что виолончель или гитара, поэтому из-за того, что они снимают так близко к нам, инструмент скорее угадывается, его практически не видно, и вибрация, которая является отличительной чертой этого инструмента, можно сказать, чувствуется через нас.
Брайан: Да, вы сами - инструмент.
Каролин: Именно.

[сами знаете какая постельная сцена]
Каролин: Спасибо, кстати, что написал эту сцену. Я в постели с такими мужчинами, с ума сойти! [смеётся]
Брайан: В интернете многим показалось, что Алана - лишняя в этом сексе на троих. И я был такой: "По-моему, Каролин оочень довольна".
Каролин: Меня всё устраивало! Пока к нам не присоединился человек-олень... [смеётся] На самом деле это было довольно забавно, потому что я не знала, что он будет в этой сцене, до того момента, как мы прибыли на съемочную площадку тем утром, а потом Винченцо показал мне свои рисунки и был очень мил, и говорит: "И тогда появляется человек-олень" и я такая: "Что? Кто? И кто играет человека-оленя?", потому что я ни разу его не встречала. Потом нас представили друг другу и вот... мы тут же занялись делом.
Брайан: Сначала сцена была написана только с четырьмя людьми, но потом Винченцо сказал: "Не будет ли слишком странно, если мы добавим туда человека-оленя?" и я ответил: "Нет, совсем не странно".
Каролин: Это был очень странный субботний вечер, но было интересно...
Брайан: Я хотел бы проводить субботы с тобой.
Каролин: [перебивая] А еще с него свалилась маска.
[смеются]
Каролин: Да, прямо в процессе с него свалилась маска. Он был на мне и всё это было очень странно, а потом - бум, и я вижу его маленькое потное лицо. [смеются]

[Алана говорит с Фредди]
Брайан: Во всей этой ситуации интересно то, что Алана, знающая Ганнибала дольше, чем кто-либо, - единственная, кто не может его "увидеть". Для меня интересней всего было наблюдать за зрителями, которые знают, кто такой Ганнибал, и как их раздражало то, что Алана... Алана не читала книг, Алана не видела "Молчание ягнят" - эта разобщенность между историей и миром, в котором живут герои. Я думаю, ты великолепно поработала, создавая этот баланс, не позволяя ей выглядеть глупой, а показывая, что она предана своим убеждениям и пытается их придерживаться, когда все вокруг просто обрушиваются на тебя, пытаясь изменить твоё мнение, и ты держишься, потому что не видела ничего, что намекало бы на то, что Ганнибал - плохой парень.
Каролин: И когда думаешь, что хорошо кого-то знаешь, очень сложно повлиять на твоё представление о человеке.
Брайан: Это как с членом семьи, который способен на ужасные вещи, - ты не хочешь видеть эту его часть. Или тебе кажется, что ты не можешь её увидеть, потому что очень вовлечён в мир этого человека и веришь в него.

Брайан: Мы только что видели Ганнибала, ожидающего Фредди Лаундс в её номере и одетого в свой пластиковый костюм. Я надевал этот костюм на Хэллоуин...
Каролин: Да, я помню. Вспотел?
Брайан: Боже, у Мадса должна быть какая-то сверхчеловеческая способность контролировать температуру!
Каролин: Он никогда не жалуется ни на что.
Брайан: У него много причин для жалоб, мы его подвешивали...
Каролин: И это была холодная зима, а он бывал на улице без шапки, бывал привязан к деревьям, и... в общем, да. [смеются] Мне кажется, он обожает всё это. Он как мальчишка, которому так нравится играть, что он даже подумать не может о том, чтобы жаловаться.

[Уилл нападает на Фредди]
Брайан: Это была довольно тонкая грань, потому что Уилл не убийца, но в то же время его ужасно раздражает Фредди Лаундс...[на экране Фредди стреляет в Уилла и промахивается] которая является худшим в мире стрелком [смеются] она промахнулась на пару футов.... Но она подготовлена, мне нравится, как она брызнула из баллончика, и во время съемок она спотыкалась и падала на этом моменте, но я сказал: "Нет, мы обойдемся без женщин, которые спотыкаются и падают, пытаясь убежать".
Каролин: Ты и из моей сцены в последнем эпизоде убрал падения, спасибо тебе за это. Женщины каждый раз спотыкаются и падают в фильмах ужасов, ненавижу это.

[Ганнибал с Уиллом ужинают]
Брайан: Это одна из моих любимых сцен между ними...
Каролин: Почти хочется, чтобы они поцеловались.
Брайан: Это очень интимно, вроде "ты мой друг, ты на самом деле мой друг!"
Каролин: Редко можно увидеть такую дружбу между парнями в фильмах и на телевидении. И эта сцена показывает, что она существует, она живая и это нормально. Обычно мы видим суровых парней, которые ведут себя друг с другом, как суровые парни...
Брайан: Похлопывающие друг друга по спине.
Каролин: Мы видим такое постоянно, так что эти отношения очень освежают.
Брайан: Между ними есть эмоциональная близость и... она реальна. Одна из причин, по которой, после того, как мы взяли Хью, я хотел взять Мадса - они друзья и я знал, что это будет заметно.
Каролин: Это действительно так.
Брайан: Они искренне нравятся друг другу.
Каролин: Да. И они понимают друг друга. Когда они вместе, и ты смотришь на них, видно, что у них схожее чувство юмора, они очень быстро всё схватывают.
Брайан: Точно!
Каролин: Мне это нравится.

Каролин: Когда я смотрю на этих двоих... можно практически почувствовать каждую их мысль между репликами. Всё основано на правде, никогда они не произносят просто слова.
Брайан: Да, они находят правду в них.

[Ганнибал и Уилл едят мясо "Фредди"]
Каролин: Каждый раз, когда я смотрю на эту сцену, я гадаю: где он взял мясо?
Брайан: Это Рэндалл Tooth Tiger.
Каролин: Правда?
Брайан: Да, это Рэндалл Тир. Он взял его мясо, приготовил и сказал, что это Фредди. И по плану Джек не знает, что Уилл зашёл так далеко и дошёл до поедания человека для того, чтобы убедить Ганнибала...
Каролин: И это интересно, потому что Уилл в итоге ест результат собственного преступления. Как Ганнибал обычно делает.

Can you see you?
продолжаю читать сценарии в случайном порядке, сегодня добралась до Naka-Choko и подумала о том, что диалог Уилла с Рэндаллом-Тигром в музее неплохо перекликается с финалом третьего сезона и убийством Дракона. можно сказать, что оба эти убийства были самозащитой, но это не отменяет того факта, что убивать Уиллу нравилось.
в Naka-Choko Уилл по сути говорит с самим собой, потому что саблезубый Рэндалл - плод его воображения, и эта сцена отлично иллюстрирует весь внутренний конфликт Уилла:

RANDALL TIER (V.O.)
Can you see you?

WILL GRAHAM
Clearer and clearer.
(then)
You forced me to kill you.

RANDALL TIER (V.O.)
I didn't force you to enjoy it.

разница с убийством Дракона только в том, что здесь Уилл пока отрицает своё "Становление" - он еще не готов к нему и может убеждать себя, что всего лишь хорошо играет роль для того, чтобы поймать Ганнибала,

RANDALL TIER (V.O.)
This is my becoming.
[...]
RANDALL TIER (V.O.) (CONT’D)
And yours.

Will shakes his head, this is not his becoming.

WILL GRAHAM
This is my design.

как сказал Ганнибал: "You're playing games with yourself in the dark of the moon".

free will
встретила сегодня по пути на лекцию этого эксцентричного волшебника

лекция, кстати, была о фундаментальных проблемах в психологии, но фактически об истории психологии и философии, и сводилась к тому, что свободы воли не существует - это всего лишь иллюзия. не особенно вдохновляющее утверждение, в общем.
в этом контексте я не могла не вспомнить о реплике Уилла из Naka-Choko, которая немного сводит меня с ума, о чём я совсем недавно упоминала где-то в комментариях xd

сначала Уилл утверждает, что Ганнибал не может упрощать его до набора внешних воздействий, но тут же заявляет, что променял концепцию добра и зла на бихевиоризм. эти два утверждения вроде как явно противоречат друг другу - бихевиоризм как раз подразумевает, что все мы - не более чем продукт нашего окружения и внешних стимулов, и теоретически можно вылепить из любого человека абсолютно любую личность.
сложно поверить, что это могло быть ошибкой сценаристов, всё-таки это слишком известное направление психологии, а Фуллер, будучи psych major в колледже, ну никак не мог не знать или забыть об этом. то есть, имхо, стоит смотреть на эту фразу так, будто в ней всё-таки есть смысл xd собственно, это мне и интересно: как вы понимаете эту реплику Уилла?
единственное объяснение, которое вижу я, заключается в словах "I've given up", которые подразумевают, что это было осознанное решение и его собственный выбор, он как бы говорит Ганнибалу: "я принес тебе это человеческое мясо и ем его с тобой, но не потому, что ты меня изменил, а потому, что я сам решил не руководствоваться сейчас моралью, а сделал осознанный выбор реагировать на моё окружение в твоём лице". это, конечно, тоже парадоксально, потому что бихевиоризм несовместим со свободой воли, но в данном контексте это может иметь определенную логику для Уилла, если он добровольно отрекается от своей свободы воли на тот промежуток времени, что "соблазняет" Ганнибала, но как только Ганнибал отправится за решетку - пропадёт и стимул, на который Уилл реагирует, значит, Ганнибал будет влиять на него только здесь и сейчас, но он не изменил его личность.

his own label of sadness
из сценария Ko No Mono, когда Уилл и Ганнибал пришли навестить Марго после операции, проведённой с лёгкой руки Мейсона.

что мне нравится в Ганнибале - он практически всегда успевает посочувствовать жертвам своих маньячных игр. не до такой степени, чтобы буквально рыдать над очередным фуа-гра из грубияна, но, рисуя мишень на лбу у кого-нибудь чуть более достойного, он наверняка мысленно говорит: "мне очень жаль, что так вышло". и совсем не врёт.

it's not just dog food
лол, только благодаря блогу Дженис Пун я случайно узнала, что когда Уилл готовит еду для собак в Tome-Wan - это должно демонстрировать его превращение в Ганнибала. я никогда не смотрела на эту сцену так, да и вообще не уделяла ей особого внимания, решив, что Уилл всегда заморачивался с собачьей едой не меньше, чем Ганнибал со своими кулинарными извращениями. плюс это такой типичный фуллеровский юмор: показать, как кто-то изящно готовит еду, чтобы мы привычно представили Ганнибала, а там всего лишь Уилл собак кормит xD но раз он еще и неосознанно (или нарочно?) имитирует Ганнибала в этой сцене, и раньше он таким не занимался - выходит даже более иронично
короче, вывод: не стоит недооценивать символизм каждой сцены в этом сериале xD

Mizumono
я пропустила пока десятую серию второго сезона, чтобы посмотреть Mizumono с комментариями Брайана и Хью, но я позже к ней вернусь.

Брайан: У нас есть эксперт по каллиграфии, который пишет за Ганнибала.

Брайан: Одна из великолепных деталей игры Хью в этом сериале и конкретно в этой серии, заключается в том, что мы не можем быть полностью уверены в том, с кем именно Уилл Грэм играет. Играет ли он с Ганнибалом Лектером? Или с Джеком Кроуфордом? На самом деле, с обоими, и очень нелегко придерживаться этой линии.
Хью: Когда Брайан прислал мне этот отрывок, который, как видите, прыгает туда-сюда между двумя диалогами, с кульминацией, где я говорю им обоим, что я на их стороне, я решил, что попытаюсь сыграть всё это, не смотря ни на одного из них до самого конца. И объясню это им обоим, чтобы они не подумали, что я просто странно играю. Или плохо, раз уж на то пошло.
Брайан: Всё, что произошло раньше между этими двумя персонажами, в некотором смысле обобщается в этой сцене, они по сути пересказывают историю своих отношений, всё, что они говорили друг другу, все игры и манипуляции. И теперь Уилл восседает на троне, как более искусный манипулятор.
Хью: И в той части сцены, которая касается Ганнибала, подразумевается, что независимо от исхода, - не важно, уплывут ли они в закат или Ганнибала арестуют, - что бы ни случилось, это прощание. Именно это я ощущал в этой сцене, я прощался с этой комнатой - с офисом Ганнибала, и всё такое...
Брайан: С этой жизнью.
Хью: И с этой жизнью, да.

Хью: Каждый раз, когда Уилл неторопливо идёт к своему дому, это плохо кончается.
Брайан: Мы не могли завершить второй сезон без Гаррета-Джейкоба Хоббса, он был прародителем травмы Уилла, всё началось с него. И приятно снова увидеть Влада, он всегда выглядит жутко, трупообразно и эффектно. Сюрреалистичность этой сцены была обусловлена нашим желанием визуально передать идею, что Уилл Грэм выходит на охоту, он нажмёт на спусковой крючок, но кто будет мишенью для его пули? Джек Кроуфорд? Или Ганнибал Лектер?
Хью: Или просто фазан.

[Ганнибал говорит с Беллой]
Брайан: Мне кажется, главная тема этой серии - прощение. И мы должны были преподнести это зрителям, практически отходя от основного сюжета серии, вернув Джину Торрес в роли Беллы Кроуфорд. У неё огромное количество причин злиться на Ганнибала Лектера, но если она сможет найти способ простить его, сможет ли Уилл? Сможет ли Джек Кроуфорд? Какова природа прощения? Меня завораживает идея, что невозможно выбрать прощать или нет, что прощение случается с тобой само и ты в его власти.

[Уилл говорит с Фредди]
Брайан: Это одна из сцен, в процессе написания которой мы думали, почему Уилл вообще там, почему он общается с Фредди Лаундс. И в одной из последних поправок сценария мы пришли к выводу, что он пришёл просить её отнестись с уважением к памяти Эбигейл Хоббс и позволить ей покоиться с миром. Мне это казалось очень трогательным жестом с его стороны и он был необходим нам, чтобы подчеркнуть, как важна Эбигейл, особенно в свете дальнейших событий в серии.

[Ганнибал в своём офисе бросает книги Уиллу]
Хью: В этой сцене, - хотя после монтажа это, наверное, незаметно, - Мадс посчитал своим долгом усилить напряжение, бросая книги как можно ближе ко мне.
Брайан: [смеётся] Попал в тебя хоть раз?
Хью: Нет, но дёргался я много.

Брайан: В "Молчании ягнят", если не ошибаюсь, есть отрывок, где Томас Харрис упоминает о том, что Ганнибал Лектер, до того, как его арестовали, уничтожил все документы о своих пациентах. Я подумал, что будет интересно это увидеть - как Ганнибал сворачивает свою прошлую жизнь. Кроме того, это символизировало его преданность Уиллу и успешность плана Уилла обмануть Ганнибала. Мы много обсуждали это, в этом обмане должно было быть огромное количество честности.
Хью: Да, это могло сработать только в том случае, если бы: а) Уилл полностью выложил Ганнибалу свои намерения и практически сказал: "Возможно, я обманываю тебя"; б) что более важно, если Уилл не лжёт, он вошёл в... эм, коридор в своём разуме, из которого он, возможно, не сможет вернуться, и он рискует собой в этом смысле. Поэтому, когда он говорит с Ганнибалом о притягательности убийства, он абсолютно честен.
Брайан: Особенно после предыдущей серии, где мы видели, как Ганнибал и Уилл замышляют убить или покалечить Мэйсона Вёрджера, между ними было такое очевидное товарищество. В той сцене, когда они смотрят на Мэйсона, мы понимаем, что между ними нет ничего, кроме злого умысла по отношению к этому человеку, и видим, как эти отношения должны эволюционировать в динамику Леопольда и Лёба.

upd.:

[Ганнибал унюхал Фредди на Уилле]
Брайан: Это такой душераздирающий момент, если смотреть на ситуацию с точки зрения Ганнибала, это такое всепоглощающее и коварное предательство, потому что оно сработало, Уилл Грэм успешно обманул Ганнибала Лектера и это чувство опустошает.
Хью: Он обманул его, но мне кажется, можно сказать, что в этот момент Уилл всё еще может сбежать с Ганнибалом.
Брайан: Да, мы стараемся придерживаться тонкой грани, где Уилл до самого конца серии может пойти в обоих направлениях. Я могу представить, как он выбирает любой из вариантов, я могу представить, как Уилл Грэм сбегает с Ганнибалом и как он предаёт Ганнибала, я не думаю, что сам Уилл может с уверенностью сказать, что он собирается делать.

[Ганнибал ужинает с Уиллом]
Брайан: Мне особенно нравится в этой сцене то, что зрители теперь знают, что Ганнибал полностью осознаёт двуличность Уилла и даёт ему шанс сознаться, даёт ему шанс на прощение.
Хью: Если бы Уилл Грэм в этот момент снова был абсолютно честен с ним, Ганнибал... впервые он позволяет себе быть уязвимым с Уиллом, выкладывает перед ним все карты. На этом этапе он готов отказаться от мести.
Брайан: Потому что Уилл Грэм так много для него значит. И так печально, что они оказались впутаны в этот заговор, потому что это дружба, которая рушится ужасающим образом. Мы видим, как они общаются друг с другом, и... я вижу их дружбу, я могу представить, как они переживут убийство и поедание Джека Кроуфорда и будут жить счастливо.

[Ганнибал и Уилл говорят о прощении]
Брайан: И снова рассматривается тема прощения, а Уилл делает непрааавильный выбор [смеётся] Ему стоило просто признаться.
Хью: [смеётся] Ага, [шёпотом] "Я не убивал Фредди Лаундс".

[Ганнибал предлагает Алане бежать и тогда он её не тронет]
Брайан: Мы решили, что будет интересно таким образом показать, что у них действительно были отношения, и он действительно был неравнодушен к ней, это было искренне.
Хью: Это не было каким-то гротескным способом скрывать свои намерения с помощью секса.
Брайан: Он был неравнодушен к ней и не хотел её убивать, но...
Хью: Но он мог в некотором смысле насладиться этим.
Брайан: Да, а кто бы не наслаждался?
Хью: [смеётся]

[Ганнибал идёт убивать Алану]
Брайан: Мы много говорили об этом с Мадсом: какова его мотивация, когда он идёт убивать её, и как он это сделает. Это довольно неуверенное действие.

Брайан: А ты стал бы стрелять, если бы он сказал, что ты можешь просто уйти?
Хью: Не знаю даже, я думал об этом, и это очень соблазнительное предложение.
Брайан: ага, [тоненьким голосочком] "пока!"

Брайан: Когда мы убивали Кейси в первом сезоне, я сказал ей, что она вернётся в конце второго сезона и что она будет жива всё время, но у меня была мысль, что, возможно, она окажется мертва. И я не был уверен в этом, пока мы не начали писать эту историю, и я был такой: "О, отлично, я не соврал!"

[Ганнибал обнимает Уилла после того, как вспорол ему живот]
Брайан: Мне нравится... "братскость" этого момента. Он всё еще обнимает Уилла, он всё еще любит Уилла.
Хью: Мы много говорили об этом, начиная с середины сезона, с моей точки зрения, Уилл позволяет этому произойти, не обязательно осознанно. Но какая-то часть его, когда он заключён в объятия Ганнибала в этот момент, хочет этого. Единственный возможный способ развития событий, который мог бы сработать для него - это позволить вырезать из него то, что он успел перенять.
Брайан: Это капитуляция и практически принятие своей роли во всём, что произошло.
Хью: И он не может выжить, в этой ситуации для него не может быть хорошего исхода, уйти с Ганнибалом - невозможно, но также теперь уже невозможно остаться и поймать его без последствий.
Брайан: Здесь нет победителей.

[Ганнибал убивает Эбигейл]
Брайан: Это так жестоко, стоит просто перемотать эту сцену и посмотреть на лицо Мадса, когда он жестоко перерезает горло Эбигейл и разбрызгивает кровь на Уилла, он прямо целится в него брызжущей артериальной кровью, и когда он бросает её, он делает это так бесцеремонно... на это ужасно тяжело смотреть.

Брайан: Здесь так много крови. Когда мы передали это в Standarts and Practicies, мы думали о том, что они ни за что не позволят пустить это в эфир.
Хью: Дай угадаю, они сказали: "Отлично!"
Брайан: Их ничего не смутило. Но они сказали, что чем ярче кровь, тем больше шансов, что её вырежут, потому что есть что-то такое в яркости крови, что пугает людей больше, чем...
Хью: Лужи ужасающей чёрной крови.
Брайан: В будущем, если вам захочется показать кровь на телевидении, просто сделайте её тёмной.

Хью: Я был там, когда снимали момент, где Мадс выходит из дома и подставляет лицо дождю.
Брайан: Холодному-холодному колючему дождю
Хью: Холодному колючему дождю, но это было очень... сильно, даже когда я просто смотрел на это на мониторе.

Брайан: Для Уилла это конец эпохи, потому что олень, с которого начался этот путь, и который преследовал его, он только что умер.
Хью: То есть из этого вышло что-то хорошее.
Брайан: Точно! В некотором роде он освободился от всего, что удерживало его.

Mizumono 2
второй вариант комментариев к "Mizumono", на этот раз с Фуллером и Стивом Лайтфутом.
на этом комментарии закончились(

Брайан: Мне кажется, что ощущение неминуемого конца, к которому движутся все герои, из-за того, что они ввязались в эту интригу с Ганнибалом Лектером, связано с тем, что... любой литературный источник скажет вам, что если ты заключаешь сделку с дьяволом, за это придётся платить, и все эти персонажи щедро заплатили за свои игры и за то, что осмелились пытаться перехитрить психиатра-каннибала.
Стив: Да, это сериал с очень умными персонажами. Я думаю, что в этом заключалась сложность нашей задачи, Брайан отказывался использовать простой выход из ситуации. Проще всего было бы подойти к финалу и закончить всё это, сделав кого-то глупым. Мы не хотели поступать таким образом, но такое решение привело к этой меланхолии в эпизоде, потому что все они в некотором смысле понимают, что происходит, они все что-то подозревают и потому знают, что это не может закончится хорошо для кого-то из них. И в итоге оказывается, что плохой финал ожидает всех.
Брайан: [позитивно] Это хэппиэнд, если ты Ганнибал Лектер!... в некотором роде. У него разбито сердце.
Стив: Да, он... я думаю, он всё еще печален, он не хотел делать то, что сделал.

[Уилл в компании мёртвого Хоббса целится в оленя из ружья]
Брайан: Этот момент с оленем среди деревьев, не подозревающим об Уилле с ружьем в руках... От Уилла зависит развязка текущих событий и он пытается поставить точку в этих отношениях и освободиться от влияния Ганнибала, поэтому, когда он стреляет в оленя, ставшего символом его отношений с Ганнибалом, он чувствует, что чем бы ни были эти отношения, они подошли к концу.

[Ганнибал с Уиллом жгут документы у Ганнибала в офисе]
Брайан: Обратите внимание на саундтрек, так изящно написанный Брайаном Райцеллом, он добавил это всепроникающее тиканье, отсчитывающее время к тому, что, как мы знаем с самого первого эпизода, должно произойти, к конфликту. Добавляет ощущение, что мы всё ближе, время заканчивается и убежать невозможно.

[Уилл спрашивает у Ганнибала про дворец памяти]
Брайан: Это очень хрупкий момент, потому что Уилл на самом деле знает, что так или иначе подводит Ганнибала к заключению в тюрьме, и спрашивает, сможет ли он выжить там, внутри своего разума. И Ганнибал говорит: "Нет, мой разум - довольно страшное место". Это душераздирающий момент для их дружбы.

Брайан: И снова хочу обратить внимание на работу Джима Хокингсона, он создал такую фантастическую эстетику для этого сериала, основанную на контрасте между светом и тьмой. Этот принцип распространяется и на то, как Мадс Миккельсен всегда видел персонажа - не как психиатра-каннибала, а самого Люцифера, падшего ангела, влюблённого в человечество, и теперь его привлёк чистый и невинный человек в лице Уилла Грэма. С тех самых пор, как Мадс предложил эту идею, я не мог выбросить её из головы, и для меня в этом заключается суть сериала - это парабола добра и зла.

[последний ужин у Ганнибала]
Стив: Я видел их практически как пару, где один - изменщик, но его измена может быть прощена, если он признается, и они смогут начать сначала. Это время бросить любовницу, если можно так назвать Джека. И большее предательство - это отрицание, а не сам поступок.
Брайан: Да, поступок до этого момента еще можно оправдать, но Ганнибал даёт Уиллу возможность сказать правду, а он отвергает эту возможность.

[Алана спорит с Кейди Прурнелл]
Стив: Мне нравится Алана в этой сцене, она во многих смыслах - сердце этого сериала, она пытается оставаться на стороне света и вытащить всех за собой, пока они прячутся в тени.

[Джек приходит к Ганнибалу]
Брайан: Мы хотели, чтобы между ними состоялся короткий диалог перед дракой, это казалось уместным, учитывая природу дружбы между Ганнибалом и Джеком Кроуфордом, и это настоящая дружба, я искренне верю, что Ганнибал уважает и симпатизирует Джеку Кроуфорду, а это просто печальные последствия.

[Алана приходит к Ганнибалу]
Стив: Это такой смелый поступок. Она делает это потому. что чувствует, что всё это случилось из-за неё. Так же, как ей казалось, что она подвела Уилла, теперь она чувствует, что подвела Джека, и с её стороны прийти туда - невероятно смело.
Брайан: И глупо.
[смеются]

[Ганнибал даёт Алане шанс уйти]
Брайан: Эта сцена была результатом разговора с Мадсом, он был очень обеспокоен этой сценой, вроде: "Какие у меня отношения с Аланой? Она мне действительно нравится, я не хочу её убивать", поэтому это должно было быть основной мыслью того, что он ей здесь говорит, это неуверенное действие и он предоставляет ей выбор.

[Эбигейл вытолкнула Алану из окна]
Брайан: В сцене, которую вы не увидели, Ганнибал, вероятно, сказал Эбигейл зайти в комнату и обезоружить её, и это был первый момент для Эбигейл, один, из нескольких, когда она подумала: "О боже!". эта сделка с дьяволом становилась всё хуже и хуже.

[Уилл бежит к Алане, лежащей на пороге дома Ганнибала]
Брайан: Это повторение последнего акта самой первой серии, когда Уилл находит миссис Хоббс, истекающую кровью на пороге дома Хоббсов, мы намеренно хотели воссоздать этот момент.
Стив: Но в отличие от начала отношений, начала ухаживаний, если можно так сказать, здесь мы повторяем это во время завершения отношений Уилла и Ганнибала.

Брайан: Мы много работали во второй половине сезона над тем, чтобы напомнить зрителям о том, как важна была Эбигейл для Уилла Грэма, и как её спасение символизировало для него спасение себя самого, поэтому, когда он потерял её в первом сезоне, этот страх наполнял его арку во втором.

[Уилл сталкивается с Ганнибалом]
Стив: Было много дискуссий относительно этой сцены, и между нами, и с актёрами, о том, был ли он позади Уилла или перед ним, был ли у Уилла в руках пистолет... и снова, эта одна из тех сцен, которые мы очищали и сокращали. Мы решили, что очередная драка будет для них деградацией, они выше драк, мы не хотели дешевых шокирующих моментов, вроде того, чтобы Ганнибал подобрался к нему сзади... И в итоге это красивое прощание...
Брайан: Так и есть, это трагично, их дружба. Мы взяли сцену из книги, где Ганнибал вспарывает живот Уиллу, но здесь, с их общей историей, которой не было в книгах, это действие гораздо символичнее, потому что оно передаёт то, что чувствует Ганнибал - Уилл Грэм выпотрошил его.
Стив: И он открылся этому человеку и был предан. В этом есть ирония и лицемерие, потому что он забывает, что всё предательство Уилла сопровождалось сокрытием его энцефалита и всем остальным, но, в конце концов, Ганнибал бесконечно эгоцентричен.
Брайан: Ну, я думаю, он бы оспорил это, потому что всё, что он делал для Уилла, должно было помочь ему стать настоящей, чистой версией себя. Так что это была терапия. Всё, что Ганнибал сделал с ним, было формой терапии, направленной на то, чтобы помочь ему ясно увидеть свою жизнь и себя самого. Я бы сказал, что предательство Уилла казалось ему более значимым.
Стив: Ганнибалу - определённо. Он человек, который думает, что всё делает правильно. Если говорить о настоящих психопатах, то они считают, что мир вращается вокруг них и ничьи правила к ним не применимы. Наша версия Ганнибала гораздо сложнее, но глубоко внутри... это скрытая правда о том, как он видит мир.

Брайан: Мне кажется, что перерезание горла Эбигейл для Ганнибала так же болезненно, как и для Уилла, но это необходимо ему, чтобы завершить эти отношения.
Стив: Да, он режет связи...
Брайан: [смеётся] И артерии.
Стив: Да, вместе с артериями и венами.
Брайан: И даже когда они вдвоем лежат и истекают кровью, Уилл всё еще пытается спасти Эбигейл.
Стив: Когда в прошлый раз ей перерезали горло, Ганнибал был там, чтобы помочь ему. А теперь его нет.

“This episode [213 Mizumono] is almost heartbreaking in a way when the Hannibal and Will relationship finally ruptures at the end. How did you get that balance—of having these genuine emotional moments amid all the carnage—right ?”

Bryan Fuller: “For me, when Hannibal smells Freddie Lounds on Will Graham and realizes he’s been duped, the heartbreak of that is one thing. You see him sort of go quiet and interior after he gets a whiff of Freddie, and then that dinner scene afterward, where he essentially is telling Will, his best friend in the world that he has ever had, “I will forgive you if you come clean right now. All will be forgiven.” And Will doesn’t take it. Will continues to move forward with his betrayal, and it’s a very quiet, solemn, sad scene for me, watching Hannibal. And I did empathize with him, because regardless of what he’s done as a monster, we all relate to the intensity of a friendship that feels so unique, and when that falls apart, it is heartbreaking. Because that someone who once had the ability to understand you and accept you was all a falsehood is devastating. So I felt like we were doing our jobs and making it feel appropriately impactful for Hannibal to suffer this loss.” [Bryan Fuller interview for A.V.CLUB on May 23, 2014]

когда Уилл позвонил Ганнибалу и предупредил его, его планом было позволить Ганнибалу сбежать, а потом, вероятно, найти его. и никто бы не пострадал. но прямо перед этим диалогом Уилл педставляет последний ужин с Джеком, на котором они с Ганнибалом убивают его. мне интересно, Уилл действительно допускал, что если бы он не позвонил и этот ужин всё-таки состоялся, он мог убить Джека? или это просто фантазии, вроде "если бы я сделал это тогда, сейчас всё было бы иначе"? потому что если это пустые фантазии, то лучше бы жалел о том моменте, когда Ганнибал дал ему второй шанс, что само по себе удивительно, и предложил тихо сбежать вдвоем сразу, а он этот шанс замечательно пролюбил.

Хью Дэнси говорит о символической смерти Уилла:

"In the same way that in the first season I had an image of Will vomiting up an ear to guide me through to the end, this season, it was always the notion of that embrace between Will and Hannibal where Hannibal cuts me open that seemed like the emotional endpoint. The reason for that is there’s no version of the incredibly complicated situation Will was weaving that was going to be a perfect outcome. The version in which Hannibal is apprehended and brought to justice wouldn’t be satisfying to one side of Will, and taking off on the horizon with Hannibal in a buddy-comedy wouldn’t be satisfying to another. So the ending—when Hannibal opens me up with a knife—seemed, in some strange sense, like the perfect consummation and something that was almost, in that moment, desired, in addition to being shocking and potentially deadly. [Will] had built up such a teetering tower of cards, that in the end, the only possible version in his conflicted state that might have worked is that embrace where Will was cut open. It felt like a moment that the clock of destiny was ticking towards from a long, long time back. And the final image that you have in the kitchen of Will lying in the kitchen bleeding out with his breathing slowing and seeing the stag also dying out in front of him seemed like a release. In being gutted by a linoleum knife, that dark image that Hannibal had instilled in him had been freed."
— Hugh Dancy on Will’s metaphoric death in the season 2 finale

Обратите внимание, что Хью называет такой конец облегчением для Уилла. Единственным логическим вариантом. И говорит об умирающем олене, как о тёмном образе, который привил ему Ганнибал и теперь был освобождён.

здесь можно почитать много:
www.thedailybeast.com/articles/2014/05/23/hugh-...