15.02.2016 в 21:28
Пишет let|s play murder:допы ко второму сезонуURL записи
это все допы ко второму сезону, кроме комментариев и гэг рила, но они точно есть в сети.
короткометражки:
●The Style of a Killer - об одежде
●Bodies of Lies - о создании трупов
●Killer Intentions - о сезоне в целом
This is My Design
●This is My Design Documentary - полуторачасовая документалка о создании 2х05 [тяжелая, 1,29 ГБ]
Post Mortem with Scott Thompson
●Мадс Миккельсен
●Хью Дэнси
●Лоуренс Фишбёрн
●Каролин Даверна
●Эттьенн Парк и Аарон Абрамс
●Джим Хокинсон
●Джанис Пун
●Брайан Фуллер
●Кристофер Харгадон
Deleted Scenes
●удалённые сцены - 4 сцены с Джеком, 1 с Ганнибалом и Уиллом, 1 с Ганнибалом, Зеллером и Прайсом, 1 с Уиллом и Мейсоном
вынесу сюда перевод сцены с Уиллом и Ганнибалом
читать дальшеУилл: Удивлён, что Чилтон позволил тебе увидеть меня. Он сказал, что я больше не твой пациент и нахожусь под его безрадельной опекой.
Ганнибал: Да. Мне пришлось быть настойчивым. Лгал ли ты мне, Уилл, когда сказал, что тебе нужна моя помощь?
Уилл: Нет.
Ганнибал: Доктор Чилтон обвинил меня в использовании неортодоксальной терапии в ходе наших бесед. Предположил, что я подтолкнул тебя к убийству.
Уилл: У меня иное мнение. [подходит ближе и дальше говорит шёпотом] Чилтон дал мне наркоаналитик. Сказал, что это амобарбитал, но там было что-то еще. Что-то седативное. Мидазолам или темазепам.
Ганнибал: Седативный препарат, изменяющий сознание.
Уилл: Я вспомнил стробоскоп у тебя в офисе. Ты вводил иглу мне в руку, вкалывая что-то.
Ганнибал: Что происходило во время того, как ты... вспоминал это?
Уилл: Чилтон делал то же самое: вкалывал что-то мне в руку. Мерцали флуоресцентные лампы и он говорил мне то, что я вспоминал. Я видел это словно воспоминание. Словно это произошло на самом деле.
Ганнибал: Воспоминание об инъекции во время инъекции.
Уилл: Почему он делает это со мной?!
Ганнибал: Он пытается заставить нас отдалиться друг от друга. Ты не знаешь, чему верить. Тебе известно только то, во что ты хочешь верить, и этим могут воспользоваться, Уилл.
Уилл: Даже те детали, которые я помню, больше не соответствуют фактам.
Ганнибал: Уверенность найдётся в тех, кто заботится о тебе, а не в тех, кто осуждает тебя, как психопата.
Уилл: Ты никогда не осуждал меня. Даже под присягой. Ты всегда был моим другом.
Ганнибал: Да.
Капсы ко 2 сезону
14.02.2016 в 23:46
Пишет let|s play murder:немного капсов из допов ко второму сезонуURL записи
читать дальшесоздание инсталляции с Беверли
Мадс репетирует распятие
задумчивый Хью между дублями
Хью забыл реплику
демонический Ганнибал
непринуждённое общение через решетку))
Хью различной степени связанности
последний день съемок Эттьенн
upd.:
читать дальшеМадс и его идеальная осанка :3
Хэллоуин и конкурс костюмов)))
много Мадса в плавках
так делали рога на спине Уилла
Про Гидеона
21.02.2016 в 14:12
Пишет let|s play murder:интересный факт с тумблера про имя Гидеона:URL записи
в раннем сценарии "Молчания ягнят" Ганнибала зовут доктор Гидеон Куинн, потому что на момент написания сценария не было прав на использование имён некоторых героев
в сценарии “Entrée“ упоминается, что имя Гидеона - Куинн
очаровательная пасхалка, учитывая то, что Гидеон выдавал себя за Чесапикского Потрошителя)
Dont lie to me
10.03.2016 в 18:01
Пишет let|s play murder:мне ужасно нравится, как беспомощное "please don't lie to me" Уилла эволюционировало в отрывисто-приказное "DON'T.lie.to.me" во втором сезоне.URL записи
За кадром
31.03.2016 в 19:05
Пишет let|s play murder:стиллыURL записи
спасибо Setchi за ссылку на сайт фотографа Брук Палмер - там куча невероятно прекрасных (и иногда очень забавных) стиллов со съемок Ганнибала, некоторые я никогда не видела.
по клику - в полном размере.+
пара промок
Ганнибал Миккельсена
11.10.2015 в 01:44
Пишет let|s play murder:очень точная цитатаURL записиAnd that is why Mikkelsen’s portrayal works so well. This is the first and only time Hannibal has been allowed a heart. It’s a dark and twisted heart, but a heart nonetheless. Mikkelsen lets that heart beat violently, and ironically with so much truth that it is painful at times.[x]
Интервью про 2 сезон
24.12.2016 в 15:07
Пишет let|s play murder:интервьюURL записи
в общем, я хотела как обычно перевести маленький кусочек из старого интервью с Фуллером, насчет возвращения Уилла к терапии с Ганнибалом во втором сезоне, но что-то пошло не так, и вот вам интервью целиком, потому что оно мне понравилось xd
NNN: Я уже говорил тебе, иногда я ожидаю, что Ганнибал и Уилл просто начнут целоваться. Эти сцены часто такие интимные. Можешь рассказать о гомоэротизме между этими персонажами-не-геями?
Брайан Фуллер: Я не уверен насчет Ганнибала. Я думаю, Ганнибал - человек/падший ангел, обладающий широчайшим спектром, и он, скорее всего, способен на всё, и заинтересован во всём, что человечество может предложить. В то время как Уилл Грэм совершенно точно гетеросексуален, но это не обязательно исключает возможность гомоэротического подтекста. В некоторых сериях это фактически текст, просто потому, что мы очень хотим раскрыть их близость неожиданным образом, не сексуализируя её, но добавив ощущение сексуальности, которое на самом деле представлено кинематографией больше, чем самими персонажами.
В сериале есть сцена за ужином, над которой мы долго бились в монтажной, потому что она была настолько очевидно гомоэротической. То, что они делали, не являлось сексом и не имело никакого отношения к сексу, но было снято так двусмысленно, что с тем же успехом они могли действительно заниматься сексом. Я считаю, что сериал тем и хорош, особенно момент в конце восьмой серии - это очень интимный момент между Уиллом и Ганнибалом, когда Уилл пересекает своего рода черту в своей психике. И Ганнибал встречает его на другой стороне с распростёртыми объятиями. И это, снова, не имеет отношения к сексу ни в каком виде, форме или контексте, но, учитывая интимность актерской игры и энтузиазм Ганнибала, гордость Ганнибала, когда он смотрит на Уилла, сложно отрицать существующее между этими мужчинами притяжение.
И, чтобы было предельно ясно, эти отношения хоть и не сексуальные, они больше, чем сексуальные. Это чистая близость вне физиологии. Но именно эта близость между гетеросексуальными мужчинами так меня интересует, потому что это пример первобытной базовой связи между двумя мужчинами, минующей физиологические факторы. Я, как гей, нахожусь за рамками подобных отношений, потому что они так уникальны. Потому что они свободны от сексуальности и/или имитации сексуальности. Однако, каждый зритель, считающий любого из этих мужчин привлекательным, почувствует эту энергию.
читать дальшеNNN: Мне интересно, не пытаемся ли мы, будучи геями, поощрять подобную интимность в гетеросексуальных мужчинах. Как-то вроде: "Да ладно, разве ты не хочешь поцеловать его? Как ты можешь не хотеть поцеловать его или переспать с ним или что-нибудь в этом роде?"
Брайан Фуллер: [смеётся] Ну, лично я никогда не был одним из тех, кого привлекают гетеросексуальные мужчины. Как я всегда говорю - "ты гетеросексуален, так что в этом нет смысла", но у меня есть друзья, заинтересованные в гетеросексуальных мужчинах. Для них это вроде завоевания, и, мне кажется, это совершенно другое, в этом больше нарциссизма. И, возможно, это не очень здоровая вещь.
Но я никогда не был таким, вроде "я хочу, чтобы кто-то сделал нечто, противоречащее его природе, потому что это меня заводит". В этом никогда не бывает ничего интересного. Я всегда хочу, чтобы люди были собой, и если они пытаются быть кем-то другим, я чувствую фальшь и, соответственно, мне сложнее установить с ними связь. Я не хочу, чтобы они целовались или демонстрировали физическую близость. Мне кажется, это практически становится слишком очевидным. Мне нравится играть с намёками.
NNN: Когда Уилл возвращается к Ганнибалу в качестве пациента в серии 2.7, Ганнибал говорит "наша дружба завершилась". Это правда? Какова их дружба после того, как столько всего произошло?
Брайан Фуллер: Знаешь, я думаю, дружба не закончилась, она эволюционирует. То есть между ними была дружба, в которой Уилл был ослеплен влиянием Ганнибала, а теперь он видит его ясно - это различие между дружбой, которая умерла, и новой дружбой, которая образуется между ними, и новой близостью, потому что то, как Уилл открывается, является ни чем иным, как соблазнением.
Но также в этом есть и элемент честности, и искреннего поиска настоящего Уилла Грэма, после того как с ним случилось столько всего, оказавшего влияние на его личность. Повлияли ли эти события на его представление о себе? Или это просто мир видит его таким? Так что я считаю, сильный и интересный момент заключается в том, что он практически нуждается в Ганнибале Лектере как в истинном севере, потому что он должен знать, куда ему необходимо двигаться, полагаясь на этот компас.
NNN: Расскажи мне про Кроуфорда и Ганнибала, потому что их отношения практически настолько же интересны, как отношения, которые у него были с Уиллом в первом сезоне, хотя они очень разные. Как Ганнибал относится к Кроуфорду?
Брайан Фуллер: Если кажется, что Ганнибалу кто-то нравится, этот человек однозначно ему нравится. Я думаю, его дружба с Кроуфордом совершенно реальна. Я считаю, он бесконечно уважает Джека Кроуфорда. И, будучи дьяволом и представителем нездорового любопытства к человеческой природе, он преподаёт Джеку его собственные уроки, что включает в себя спасение его жены от смерти, чтобы усложнить эмоциональную связь с самим Ганнибалом, и не только. (хочу отметить, что вторая часть этого предложения в оригинале не имеет смысла, потому что там есть лишние слова и она просто бессвязна, видимо, её редактировали и не закончили. в оригинале оно выглядит так: "he is putting Jack through his own lessons involving sparing his life from death to complicate take Jack’s emotional ties Hannibal directly and even beyond that". я уверена, что вместо "life" там должно быть "wife", потому что иначе оно не стыкуется с сюжетом и не имеет смысла, и что "take" - лишнее слово, остальное я просто додумала). Ганнибал играет с Джеком в другую игру, но цель у него та же - ему интересно, как Джек поведет себя в определенных ситуациях.
И, что мне кажется интересным в том, как Лоуренс Фишберн играет Джека Кроуфорда - он не раскрывает свои карты. Мы видим, как Джек впитывает информацию, обрабатывает её, но не показывает, во что он верит... но в тот момент, когда Мириам Ласс стреляет в Чилтона, Джек знает, что что-то происходит. Всё, что находится на виду, не является правдой. И мы раскрываем это [в серии 2.8], когда Джек отлично понимает что происходит, и теперь ему необходимо поставить ловушку для того, кто уже доказал, что его невозможно поймать. Вопрос в том, как поймать неуловимую добычу.
NNN: Расскажи мне о том факте, что Ганнибал теперь спит с бывшей Уилла, Аланой. Что это изменит для всех них в будущем?
Брайан Фуллер: Ну, мне кажется интересным, что у нас есть Алана, которая знает Ганнибала дольше, чем кто либо, и ближе к нему, чем любой другой персонаж в сериале. Так что Ганнибал провел много времени, наслаивая препятствия перед её глазами, чтобы она не могла его увидеть. Я, наблюдая историю этих персонажей, считаю, что если кто-нибудь и мог держаться за невиновность Ганнибала дольше, чем остальные, то это Алана.
И потом, когда, конечно, правда раскрывается, мы видим, как она себя чувствует. Будет интересно пересечь этот мост с этим персонажем, и узнать, как это повлияет на истории всех остальных. И какие детали нужно будет подхватить из этого треугольника. Потому что треугольник между Уиллом, Ганнибалом и Аланой - очень даже жив и его стоит исследовать. И в десятой серии мы исследуем его очень сексуальным образом.
NNN: Любопытно, что во многих смыслах я болею за Ганнибала, что наверняка было частью твоего дизайна, так сказать. Но беспокоило ли тебя когда-нибудь, что зрители могли бы не болеть за него или, как минимум, не заинтересоваться им настолько, чтобы следовать за ним в его пути?
Брайан Фуллер: Думаю, этим зрителей и привлекает и повергает в замешательство любой антигерой, не так ли? Мы не хотим видеть на свободе любого человека, способного совершать ужасные вещи, но мы не можем не уважать его изобретательность, его сообразительность, и интеллект, с которыми он подходит к совершению своих подлых деяний. Я считаю, что именно это приводит в замешательство, и как раз по этой причине Ганнибал должен был убить Беверли Катц. Влепить зрителям пощечину и сказать "Он способен на такое! Он способен на такое!". И это больно, получить такую пощечину, и сложно пережить подобную потерю. Но это необходимое, хоть и печальное, напоминание о том, что он злодей, и он убивает не только тех людей, которых ты хочешь, чтобы он убил, он убивает людей, которых ты не хочешь, чтобы он убивал. И это необходимое напоминание о том, на что он способен.
NNN: Способ, которым Беверли Катц была разделана... ты и твои соавторы, вы сами удивляетесь тому, что придумываете? У вас регулярно появляются все эти разные ситуации и презентации, которые выглядят очень театрально.
Брайан Фуллер: Мы очень стараемся придумывать впечатляющие кинематографичные смерти, потому что я считаю, в этом частично заключается атмосфера сериала. Это претенциозная опера и она очень чрезмерна, и тебе остаётся либо смириться с этим, либо нет. Потому что мы не пытаемся укоренить сериал в реальности ни в каком смысле, виде или форме. Мы находимся на границе с реальностью. Но для меня, кинематография и эмоции превосходят реальность. Так что возможность сделать с человеком то, что Дэмьен Хёрст делал с овцами и коровами на своих выставках, стирала черту между тем, что допустимо для человека и тем, что допустимо для животного.
На самом деле, в сериале есть посыл о любви к животным, потому что мы часто делаем с людьми то, что людям совершенно комфортно делать с животными без лишних размышлений. И если нам удастся заставить кого-то подумать дважды обо всём том, что мы делаем с животными, и образовать эмоциональную связь, которая превосходит отношение к ним, как к куску мяса и неживому существу; осознать, что они на самом деле живые и обладают эмоциональным интеллектом, что они развиты и имеют связь с миром, которая делает их по сути не-человеческой личностью, я думаю, это можно считать победой для сериала.
Мотивы каннибализма
14.07.2016 в 03:20
Пишет let|s play murder:Hannibal the CannibalURL записи
помню, Мадс говорил в каком-то интервью, что у Ганнибала есть два мотива для каннибализма, но фактически их три.
1. первый, самый известный и основной его мотив: "whenever feasible, one should always try to eat the rude". когда у него есть возможность выбирать - Ганнибал выбирает грубых людей, причем для него не принципиально, оскорбят ли они его лично, или кого-то в его присутствии (как Марисса). в мировоззрении Ганнибала есть довольно чёткая иерархия, в которой все делятся на хищников и добычу: люди и свиньи, светлячки и улитки, жестокий Бог и человек, в конце концов. своё положение в этой иерархии люди выбирают сами и основное отличие между "человеком" и "животным" Ганнибал видит в общей цивилизованности, способности творить и понимать искусство. убийство и каннибализм без проблем вписываются в его представление о цивилизованности просто потому, что любой грубиян автоматически приравнивает себя к животным, так что Ганнибал имеет полное право обращаться с ним, как с животным - "it's only cannibalism if we're equals". кроме того, Ганнибал, четко разграничивая человеческое и животное, не может не учитывать того, что человек - единственное существо, которое убивает ради удовольствия, всё это "cruelty is a gift humanity has given itself" и т.п. он видит жестокость (при наличии способности сострадать, так как две эти вещи не имеют смысла друг без друга) как совершенно естественную человеческую черту, присущую тем, кто стоит на верхней ступени его иерархии, это - результат эволюции, "подарок", который человечество себе преподнесло, а вот грубость ему отвратительна и сама по себе опускает людей на ступень ниже.
хотя Чилтон и говорит, что "cannibalism is an act of dominance", подразумевая только примитивный вариант превосходства и власти, насколько я понимаю, он упускает важный момент - процесс приготовления, трансформации чего-то банального и бесполезного в произведение искусства, высшее проявление человеческой сущности, которое и отличает человека от животного. Ганнибал доминирует и карает самим убийством (причем можно много спорить на тему того, садист он или нет, раз калечит еще живых жертв, но неизвестно, испытывает ли он удовольствие от причинения боли и страданий, или только от убийства - это всё равно часть наказания), Ганнибал доминирует, создавая свои некроинсталляции, которые Уилл и другие герои часто характеризуют как "mocking" по отношению к жертве - это наказание, но так же и трансформация, которая является частью общей концепции Фуллера о Ганнибале-Люцифере. в его представлении дьявол влюблен в человечество и всё человеческое, и основная его цель - помочь людям достичь вершин своего потенциала и быть верными себе и своей человеческой сути, которая, в общем-то, довольно жестока. когда Ганнибал создаёт инсталляции из грубиянов - он наказывает их за то, что они согрешили, растратив свой человеческий потенциал на животное существование, а сами инсталляции отражают суть их греха - "the divine punishment of a sinner mirrors the sin being punished". но когда Ганнибал готовит и серверует свои блюда - он создаёт нечто новое и изысканное из того, что иначе было бы биологическим мусором в его понимании. он дарит новую жизнь и смысл бессмысленному до этого момента существованию. в итоге процесс трансформации становится не менее (если не более) важным, чем сам факт каннибализма. "Every creative act has its destructive consequence."
2. Ганнибал не ограничивается исключительно поеданием грубиянов. он старается по возможности не убивать тех, кто ему нравится, но если обстоятельства вынудят убить, то он может и съесть. он был готов съесть Джека, если вспомнить их разговор над самым символичным в мире холодцом: "Whomever's pursuing whom, in this very moment, I intend to eat them", он всё-таки получил шанс отужинать Беделией. среди более банальных его жертв я могу вспомнить Джеймса Грея (маньяка с фреской), который вроде бы не был груб, во всяком случае, на камеру. он такой же хищник и творец, как и сам Ганнибал, и, убивая его, Ганнибал помог ему обрести смысл существования - это не было его типичным наказанием для недостойных называться людьми. когда Ганнибал ел Гидеона, а тот интересовался вежливым способом отказаться от ужина, Ганнибал сказал, что "the tragedy is not to die, but to be wasted" - в эту философию вписывается и его желание есть тех, кто никак его не оскорбил. что вполне логично: если даже "свиньи" получают возможность переродиться, превратившись в изысканное блюдо и в целом нечто полезное, то люди, которые ему нравятся, уж точно заслуживают того, чтобы не умереть зря со штампом "потрачено" xd
3. кроме всего этого в третьем сезоне нарисовался и третий мотив - каннибализм с целью прощения (спасибо Беделии), который применим только к Мише и Уиллу. я не думаю, что Ганнибал, поедая Мишу, планировал простить ей её влияние - если бы он знал об этом уже тогда, то Беделии вообще не пришлось бы заводить с ним этот разговор, так что идея для него нова. в целом, все сходятся во мнении, что Ганнибал решил съесть Мишу, чтобы сохранить её, возможно, еще и для того, чтобы прекратить её влияние, хотя это не особенно сработало. точно так же он мог съесть её, руководствуясь философией из предыдущего пункта: раз уж она умерла, он сделал всё, что мог, чтобы её смерть не была напрасной.
так или иначе, пункт с прощением сработал сам по себе, а Беделия не упустила шанс на это указать, потому что он оказался самым важным в списке приоритетов Ганнибала. теоретически он бы действительно мог простить и Уилла таким образом, но обошлось xD грубо говоря, прощая Уилла вот так, Ганнибал менял его вину на свою собственную - он вряд ли смог бы простить себе убийство Уилла.
чТерапия Лектера
13.10.2016 в 02:32
Пишет let|s play murder:о манипуляциях в первом сезонеURL записи
Брайан Фуллер: В моём представлении, всё что он [Ганнибал] делал с Уиллом - включая то, что он повесил на него серию убийств - это радикально неортодоксальная форма терапии, которая, по мнению Ганнибала, позволит Уиллу Грэму приблизиться к своей настоящей личности. [...] Я верю, что чувства Ганнибала к Уиллу искренни, что он заботится об Уилле, но в каком-то смысле это пример плохого родительского воспитания. У вас может быть плохой родитель, который считает - исходя из собственной жизненной философии - что для вас полезно то, что причиняет вам вред. Именно так и рассуждает Ганнибал. Исходя из его жизненной философии, если он заставит Уилла принять тот факт, что он убийца и способен отнять жизнь, это действительно поможет ему стать более полноценным человеком.
Клетка в 2*02
17.10.2016 в 02:14
Пишет let|s play murder:wounded birdURL записи
просто прекрасная мизансцена из 2x02. эти маленькие, наполненные символизмом описания - одна из причин, по которой я так люблю читать сценарии "Ганнибала". при просмотре такие вещи обычно подхватываются чисто интуитивно, без реального осознания, и так и должно быть, пожалуй, но как же приятно потом возвращаться и рассматривать замысел во всех подробностях, как Уилл рассматривает места преступлений)
Уилл сидит на стуле в брюхе собственной терапевтической клетки.
Он возобновил свою игру в раненую птичку, и она остается достоверной.
Броманс.
07.11.2016 в 02:46
Пишет let|s play murder:beautiful example of humanityURL записи
EW: Много было спекуляций о сексуальном напряжении между Уиллом и Ганнибалом. Учитывая всё, что мы видели, там на самом деле что-то большее, чем дружба, для одного или обоих?
Брайан Фуллер: Безусловно. У них роман. Это не обязательно сексуализированный роман. Одна из причин, по которой я хотел сделать этот сериал - как гея меня интересует природа дружбы между гетеросексуальными мужчинами, и как далеко эти братские отношения могут завести тех, кто в них вовлечен. Я хотел выяснить, как далеко мы заходим, когда мы верны, и часто сексуальность может усложнить, невольно, природу отношений. Ганнибал Лектер - в нашей версии истории - действительно дьявол, и мы рассказываем притчу о том, как дьявол влюбляется в прекрасный образчик человечества. Это не обязательно значит, что он хочет его трахнуть, но это значит, что он очень высокого мнения о нём, в контексте его восхищения тем, каково быть человеком. И Уилл - странный представитель человечества со всеми его недостатками.
читать дальше
22.10.2016 в 22:52
Пишет let|s play murder:минутка порнографии от критиковURL записи
"Their bond is brotherly but also romantic and (somehow, powerfully) sexual. This battle is its long-delayed consummation: the sex scene between Will and Hannibal that has been repeatedly imagined in so much fan art, or, to quote Fuller again, a coded “three-way” — one of many imagined by this censorship-flouting network series — wherein “you eliminate the third [participant] and get to business with the two who matter.” Will’s necessary and also eager participation in a killing (he’d only been a passive accessory before) is the sex act Hannibal has been urging him toward, as seen in the dream image (Will’s or Hannibal’s? We don’t know) of the two in a church, Hannibal dressed in a seersucker jacket with a Windsor-knotted tie. “I was rooting for you, Will,” Hannibal says. “It’s a shame: You came all this way and you didn’t get to kill anybody.” He’s not a virgin anymore. He gave it up for Hannibal."Matt Zoller Seitz, “Hannibal Redefined How We Tell Stories on Television”
Vulture, August 31, 2015
Броманс-2
03.09.2016 в 00:58
Пишет let|s play murder:Collider: Ты удивлен реакцией на отношения Ганнибала и Уилла и тем, что некоторые фанаты их романтизируют?URL записи
Хью Дэнси: Нет, потому что я считаю, что Брайан полностью вовлечен в романтизацию их отношений. Мне кажется, в этом плане всё начинается с него. Не думаю, что Брайан планировал писать об этом. Не думаю, что он непременно так себе всё представлял. Было ли это плодом его подсознания, или всё есть прямо в книгах, или это то, что все мы создали, когда собрались вместе, чтобы снять первую серию, - но он поплыл по течению, и мы сделали то же самое. Теперь это история о двух мужчинах, которые совершенно одиноки в большом, мрачном мире, но внезапно видят на горизонте другого человека, в чем-то напоминающего их самих. Я нахожу эту тему бесконечно интригующей.
Collider: Поэтому так сложно смотреть на то, как Ганнибал вспарывает Уиллу живот, обнимая его.
Хью Дэнси: Именно. И потом, когда Ганнибал выходит на крыльцо своего дома и его омывает дождь, это красивый момент. Это облегчение, но еще и отчаянное одиночество. В этом великолепие игры Мадса. Он сумел создать версию Ганнибала, который может быть убедительно убитым горем и уязвимым, может плакать на сеансе психотерапии, но при этом быть настоящим монстром.
читать дальше
Название: Какому богу вы молитесь, доктор Лектер?
Автор: fandom Hannibal 2014
Бета: fandom Hannibal 2014
Форма: фандомная аналитика
Версия канона: книги Томаса Харриса
Рейтинг: PG-13
Размер: 2 425 слов (1 874 слова без учёта цитат и эпиграфов)
Краткое содержание: Религиозные реминисценции в романах Томаса Харриса.
Примечание/Предупреждения: 1. Вопреки названию статьи, в ней рассматриваются исключительно ветви христианства как наиболее распространённой религии в местах действия романов и как наиболее часто упоминаемой в тексте.
2. Статья
3. ...Но всё же тем, кто громко называет себя верующими, читать статью не стоит — чтобы не оскорблять свои чувства.
4. Все изображения кликабельны.
5. Курсивом выделены цитаты из романов Томаса Харриса и Библии.
Для голосования: #. fandom Hannibal 2014 - "Какому богу вы молитесь, доктор Лектер?"
Где начинается мораль — в той же точке, что и религия, много раньше или после неё? Когда и благодаря чему человечество приняло табу на убийство и поедание себе подобных, когда и благодаря чему нашло оправдания нарушению этих запретов? Может ли убийца быть гуманистом и имеет ли он право на прощение — божье или человеческое?..
Многие, многие вопросы не нашли — и не найдут никогда — единого ответа. Проблемы светской этики, закона и религии зачастую идут в рука об руку друг с другом, осуждают либо поощряют одни и те же поступки. Все они, безусловно, отвергают убийство, тем более — совершённое в трезвом уме, твёрдой рукой и без видимой, оправданной, необходимости. Все они, бесспорно, придерживаются точки зрения, что убийца — человек, заслуживающий кары. Но вряд ли когда-либо будет решён вопрос о том, существует ли табу на убийство отдельно от общественного осуждения и религии, возможно ли сострадание, не связанное с верой в прощение и покаяние, и, главное, может ли убийца — пария, покусившийся на ценность жизни и тем самым пошедший против всего и вся и осознанно навлекающий на себя гнев социума, церкви, возможно даже Бога — быть гуманным или верующим человеком.
Доктор Ганнибал Лектер, вымышленный серийный убийца-каннибал, с любой точки зрения — чудовище, заслуживающее смерти. Но вместе с тем он — человек выдающихся способностей, недюжинной эрудиции, наблюдательный и остроумный. Не может не быть такого, чтобы он никогда не задумался о вере и религии, их роли в жизни человечества и своей собственной.
Конечно, мы не можем знать наверняка ход мыслей вымышленного существа, которые нам не демонстрирует его автор. Однако, присмотревшись, мы можем увидеть — если не его глазами, то рядом с ним — события, картины и людей, которые приоткроют завесу над тем, какое место занимают в мировоззрении экстраординарного убийцы-каннибала мораль и религия.
I. «Красный дракон»
1 И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце;
под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд.
2 Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения.
3 И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон
с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадем.
4 Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю.
Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы,
когда она родит, пожрать ее младенца.
Откровение Иоанна Богослова
под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд.
2 Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения.
3 И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон
с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадем.
4 Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю.
Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы,
когда она родит, пожрать ее младенца.
Откровение Иоанна Богослова
Первый роман Томаса Харриса, в котором одним из центральных персонажей стал Ганнибал Лектер, «Красный дракон», полностью завязан на последней книге Нового Завета — Откровение Иоанна Богослова, а точнее — на её причудливом видении поэтом и художником Уильямом Блейком. Некогда Блейк был признан еретиком, поскольку в своих произведениях выступал против отделения Церковью тела от души как двух разных начал в человеке и угнетения первого как греховного, порочного. Он оставил много стихов и картин, посвящённых собственному толкованию Священного Писания, среди которых — мы остановимся именно на них — серия полотен The Great Red Dragon, написанных по мотивам 12 и 13 глав Апокалипсиса.
Великий Красный Дракон, согласно толкованиям текста Откровения, воплощение самого Дьявола, вступившего в последнюю битву, где ему суждено пасть. Он преследует женщину, облачённую в солнце — деву Марию или всю Церковь в разных версиях прочтения образа. Из более сотни акварелей Блейка, в которых были запечатлены различные сцены из Апокалипсиса, Фрэнсис Долархайд выбрал как идол, как образец конечной стадии его преображения, ту, где мощный Красный Дракон грозно нависает над женщиной, одетой в солнце.
Надо отметить, что в тексте романа Харриса есть не то нарочитая, не то случайная ошибка, повлёкшая за собой аналогичный промах в экранизации: называя объектом устремлений Долархайда картину The Great Red Dragon and the Woman Clothed with the Sun, автор описал другое полотно Блейка — The Great Red Dragon and the Woman Clothed in Sun. Последнее же оказалось изображено на татуировке на спине убийцы-«пилигрима» в фильме «Красный дракон» (2002 г.).
Читатель — вместе с Уиллом Грэмом и всем Бюро за его спиной — не сразу догадывается о значении Дракона в представлении маньяка, поначалу прозванного «Зубастиком» («Зубная фея» или «Зубастый пария» в других переводах). Долархайд заигрывает с ними, запутывает следы: вырезает на дереве возле дома Джейкоби, своих жертв, китайский иероглиф, одно из значений которого — «красный дракон», появляется перед пока что живым Фредди Лаундсом в кимоно. Возможно, в его представлении символика дракона с акварелей Блейка и из традиций восточной культуры связаны между собой: в обоих случаях это сила и мудрость, почти непобедимая мощь — цель Долархайда, продукт его алхимической реакции.
Возможно, доктор Лектер тоже до поры до времени не был уверен, кем является его «тайный поклонник» с довольно причудливым modus operandi — философом-китаистом или фанатиком-антихристианином. Послание Лектера «пилигриму» расставляет точки над «i»: «Предлагаю 100 молитв во имя Вашего спасения. Найдите утешение в: Ин 6, 22; 8, 16; 9, 1. Лк 1, 7; 3, 1. Гол 6, 11; 15, 2. Деян. 3, 3. Откр. 18, 7. Иона 6, 18… Благословляю Вас, 666». Если бы Зубастик увлекался восточной культурой, но не был знатоком Библии, вряд ли он преодолел бы самый первый шаг по расшифровке шифра — поиск нужной книги-ключа. Кроме того, умышленно или случайно Лектер использует ту подпись, которая означает роль, отводящуюся ему в самых смелых мечтах Долархайда: «…Хотелось, чтобы Лектер признал его, подобно тому, как Иоанн Креститель признал когда-то Мессию; хотелось бы подмять его под себя, как Дракон попирает 666 на акварели Блейка, и запечатлеть на киноплёнке, как, умирая и растворяясь, Лектер перейдёт в силу Дракона» (здесь идёт речь ещё об одной картине из серии The Great Red Dragon — The Number of the Beast is 666).
Ганнибал Лектер не ошибся: «пилигрим» действительно желал Армагеддона,а себе отводил роль самого Дьявола. Он не только избрал цитату из Откровения эпиграфом своего дневника, где были собраны все найденные им факты и слухи о Ганнибале-каннибале и о нём самом, вопрос веры и в остальном являлся для него если не решающим, то одним из тех, на которые стоило обратить внимание и обсудить: «Я был человеком, но по Божьей милости и благодаря собственной Воле я превратился в Нечто Большее, чем человек. Вы говорите, что испугались. Вы верите, что Бог видит нас, мистер Лаундс?.. Вы молитесь ему сейчас?.. И Бог помогает вам?»
Но что гораздо более любопытно: сам Фрэнсис Долархайд не совершает убийств ни во имя Бога, ни в качестве жертв Сатане, сам Долархайд желает не силы и не величия, но внимания и ласки; все же роковые поступки, от убийства семей Лидсов и Джейкоби до пожирания акварели Блейка и покушения на Грэма — дела лап Красного Дракона. Дракон ведёт диалог с Долархайдом, и последний иногда находит в себе силы на возражения, но зверь неизменно одерживает верх. Дракон — агрессивная субличность маленького забитого Фрэнсиса, лишённого любви и заменившего её грубой силой. Дракон — личный демон Долархайда, его одержимость.
Давайте предположим, что сюжет «Красного дракона», оставшись прежним во всех деталях относительно рождения и детства Долархайда, перенесён на несколько сотен лет назад. Стал ли бы принят тем обществом ребёнок, рождённый «во грехе», да ещё с уродством — расщеплением нёба? Вряд ли. Скорее всего, он остался бы «на обочине», в лучшем случае, как убогий юродивый, в худшем — как проклятый. Имел бы этот ребёнок возможность вырасти, овладеть грамотой, дать имя и оправдание своему внутреннему Дракону и начать «трансформацию»? Ещё менее вероятно, ведь одно только нечистое происхождение вкупе с безобразностью дало бы повод сделать попытку обряда экзорцизма, а то и просто убить — до того, как он поддался бы своим одиночеству и озлобленности и принялся бы убивать сам. Но и в оригинале Долархайд не получает столь необходимой ему любви и не избавляется от своего врождённого проклятия под фатальным ударом чужой руки. «Согласитесь, Уилл, что мы с Вами живём в эпоху серости, посредственности. Она и не жестока, и не мудра. Настоящим проклятием стали для нас полумеры.»
Но что же с отношением самого Ганнибала Лектера к религии и морали, как оно раскрыто в романе? Парадокс в том, что в полном библейских аллюзий тексте, его центральный герой почти что индифферентен в вопросах Церкви, веры и греха: как правило, он не высказывает ни удовлетворения, ни презрения, ни отвращения, говоря о «пилигриме» и его психическом расстройстве. Единственный случай, когда доктор Лектер делится с читателем (через диалог с Уиллом Грэмом) своим мнением касательно религии — это одно из писем Ганнибала: «…Ведь приятно же Богу убивать — Он постоянно этим занимается, а разве мы не созданы по Его образу и подобию? Вы, вероятно, читали во вчерашних газетах о том, как Бог обрушил в Техасе церковную кровлю на тридцать четыре прихожанина. Это случилось в среду вечером и, наверное, как раз тогда, когда они елейными голосами выводили псалом, прославляя Его имя. Разве Ему было неприятно?» Бог, очевидно, в глазах доктора мало отличается от своих творений — причём Он схож с людьми в не самых лучших чертах. Бог, как и люди, жесток, зачастую бессмысленно жесток, и сумасброден — и это означает, что человек имеет то же право на убийство, что его создатель. Ганнибал Лектер подходит к вопросу теодицеи с формальной логикой и своеобразным чувством юмора, иронизирует над проблемой и с её помощью оправдывает всех убийц — и себя в их числе — подобием Богу. В разговорах о морали, добре, зле и вере он снова приведёт в пример обрушившуюся кровлю церкви и разовьёт свою идею, доказывая её и другими, новыми яркими образчиками жестокости Бога, но несколько позже — во время визитов в спецбольницу для невменяемых преступников Клариссы Старлинг.
II. «Молчание ягнят»
Я ХАЧУ УЙТИ К ИССУССУ
Я ХАЧУ С ХРЕСТОМ ПОЙТИ
Я СМАГУ УЙТИ С ИССУССАМ
ЭСЛЕ БУДУ ХАРАШО СИБЯ ВЕСТИ
СЭММИ
Я ХАЧУ С ХРЕСТОМ ПОЙТИ
Я СМАГУ УЙТИ С ИССУССАМ
ЭСЛЕ БУДУ ХАРАШО СИБЯ ВЕСТИ
СЭММИ
Три самых значимых эпизода следующего романа Томаса Харриса, которые так или иначе касаются религии, на первый взгляд кажутся совершенно разными: хоть все они вытекают из диалога Ганнибала Лектера с Клариссой Старлинг, но имеют различные предметы обсуждения и, казалось бы, не являются частями одной дискуссии, вынужденно разбитой во времени. Но всё же эти моменты схожи между собой: они отличаются демонстрацией чувства юмора доктора Лектера — в первых двух тот показывает насмешку Бога над религией и верующими людьми, в третьем же присоединяется к зубоскалящему над человечеством демиургу.
Как уже говорилось выше, для наглядного изображения своего отношения к Богу, вере и религии Ганнибал Лектер использует катастрофы произошедшие в непосредственной близости к культу: «Я — для собственного удовольствия — коллекционирую рухнувшие церкви. Вы не видели недавнюю передачу о церкви в Сицилии? Потрясающе! Фасад храма рухнул во время специально заказанной мессы и похоронил под собой шестьдесят пять бабусь. Это зло? Если да, кто же его совершил? Если Он — там, наверху, Он просто наслаждается подобными деяниями». Не правда ли, пример весьма и весьма напоминает тот, который доктор приводил для Уилла Грэма некоторое время назад? Но здесь он ещё и подытоживает: «И тиф, и лебеди — от одного творца», — завершая мысль о том, что мораль как таковая бесконечно далека от религии, а табу — изобретения человеческие, но не божественные, тогда как Творец двойственен: Он одновременно невыразимо прекрасен, добр, могуч и устрашающе ужасен, жесток и падок на потакание собственным слабостям — то есть ровно такой же, как и сам Ганнибал-каннибал, такой же, как и многие из его пациентов-психопатов и соседей по заключению.
Однако эта беседа ещё не становится тем семенем, которое прорастёт в душе и разуме Клариссы сомнением в правильности принятых в обществе милосердия и наказаний. Скорее им оказывается другой образец жестокости Бога и пагубности веры, гораздо более наглядный, поскольку в нём речь идёт не о событии, произошедшем где-то за океаном, а о человеке, находящемся поблизости. Этот пример — история Сэмми, умственно отсталого шизофреника-убийцы: «Сэмми положил голову своей матушки на поднос для сбора пожертвований в баптистской церкви «Широкий путь», что в Труне. Они пели «Отдайте всё лучшее Господу», а у него не было ничего лучше». Стоит отметить, что название храма, ставшего случайным свидетелем преступления Сэмми — не что иное, как аллюзия: «Входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Матф.7:13-14), — то есть, религия и есть тот «широкий путь», который привёл к погибели мать Сэмми и его самого. Этот убийца верит в Бога искренне и бесхитростно, и таковы же его действия — за это он заслуживает уважение со стороны доктора Лектера. Очевидно, последний считает, что «жертвоприношение» Сэмми не лишено смысла, стройной логики и даже красоты, а также полностью отражает всю суть религии — и суть Бога. Поэтому хоть Ганнибал вежлив с Сэмми и, насколько позволяет ограниченность свободы, заботлив по отношению к нему — как к младенцу, устами которого глаголет истина. Возможно, Сэмми в некотором роде — отражение «Буффало Билла», Джейма Гамба: в нескольких деталях они словно зеркальные близнецы. Эгоизм Гамба прямо противоположен жертвенности Сэмми, агрессивность — мягкости. Кроме того, похоже, что они — два лица одного прототипа, Эда Гейна: Гамб «скопировал» его modus operandi, а Сэмми демонстрирует вероятную альтернативную биографию Гейна, которая могла бы осуществиться, если бы юный Эдвард перенял от своей матери, ревностной христианки, склонность к фанатичной вере.
Наконец, третий эпизод романа, в котором объект культа занял центральное место, симметричен двум предыдущим: в нём доктор Лектер уже не приводит примеры аморальности Бога и религии, не говорит о насмешках демиурга над человечеством, но смеётся над ним сам: «Это про мои часы-распятие… Они не дают мне патента, но советуют получить авторские права на циферблат. …Вы, возможно, обратили внимание, что на большинстве распятий руки Распятого указывают, ну, скажем, на без четверти три или без десяти два, тогда как ноги — всегда на шести. На этом циферблате Иисус, как видите, на кресте, а Его руки движутся, указывая время, точно стрелки, так же как стрелки на всем известных диснеевских часах. Ноги же остаются на шести, а наверху маленькая секундная стрелка вращается в нимбе». В образе сына Божьего Лектер изображает саму Клариссу, намекая на то, что её старания не исправят последствия преступлений Буффало Билла и не прекратят череду убийств, совершённых другими людьми, так же как распятие Христа не искупает грехов Бога. Сцена же распятия в этом контексте предстаёт мифологическим сюжетом без морали и смысла, заслуживающим лишь того, чтобы к нему относились исключительно утилитарно.
***
Даже неполный и поверхностный анализ романов Томаса Харриса, прямо или косвенно повествующих о Ганнибале Лектере, даёт ясно понять: для психиатра-каннибала не существует морали и табу потому, что он не видит их связи ни с религией, ни с христианской мифологией, ни с реальным миром. Сам Ганнибал утверждает, что с ним не случилось ничего, что подтолкнуло его к преступлениям — и к грехам. Но всё вышеприведённое свидетельствует о другом: с Ганнибалом Лектером случились его собственнаыевнимательность и способность анализировать увиденное и услышанное когда-либо — откуда и справедливое разочарование в религии, Боге, человечестве и всём мире. Но отчего его наблюдения верны — уже совершенно другой вопрос, тот самый, который никогда не получит ответа.